Если мы любим сад, то, за редчайшим исключением, мы любим его в многообразии компонентов — многообразии растений в первую очередь. Три сорта кустарника, высаженные изящным завитком — радость пижона-дизайнера — могут произвести сильное впечатление, удивить гостей, возможно, смутить соседей. Хозяин сада, любитель сада хочет разнообразия, множественности, длинного ассортиментного перечня. Он пытается запретить себе ходить по выставкам и садовым центрам и еще что-нибудь покупать, но нарушает собственный запрет. Он хочет много разных растений — такова данность.
«Каша» — этим обобщающим словом мы для краткости называем композиции, оставляющие ощущение неясности, путаности, хаотической пестроты, бессвязного набора материала. Можно ли, не отказываясь от разнообразия, быть лаконичным? Как нам спастись от «каши»?
Стройный, ясный, чистый пейзаж — это пейзаж, который «читается» как композиция малого количества элементов: двух, трех, четырех, может быть пяти.
Представим: мы идем по лесной тропе и, выходя на опушку, останавливаемся, замираем. Нам открылся «вид». Но что мы видим? Василек, поповник, змеиный горец, осину, березу, сосну? Траву, траву, траву, дерево, дерево, дерево? Нет, мы бы не остановились. Мы видим широкое открытое пространство лугов, пересеченное сложным темным рисунком леса, возможно, изящный изгиб реки или дороги, возможно, контур гор по горизонту, пару разлапистых отдельно стоящих сосен на переднем плане и, конечно, небо.
«Это было чистое синее озеро с необыкновенным выражением воды. Посередине отражалось полностью большое облако. На той стороне, на холме, густо облепленном древесной зеленью (которая тем поэтичнее, чем темнее) высилась прямо из дактиля в дактиль старинная черная башня.» Так описан (и «прочтен») пейзаж, взрывающий жизнь набоковского героя («Облако, озеро, башня»).
Разнотравье луга, множество разнообразных цветков, стебельков и листиков — цветов и линий. Прямо перед нами они видны в деталях, дальше начинают сходиться в сплошную пеструю ткань. Эта ткань, меняя оттенки, укрывает плавную неровность рельефа, шевелится под тенями облаков, прерывается полосками дальних лесных массивов и вновь появляется более холодная в какой-нибудь, может быть предельной, дымке.
Я использовал характеристику «пестрая» в этаком восторженном описании. А как же лаконичность? «Красота без пестроты»?
Открытые луговые пространства, внутри себя живописно неоднородные, воспринимаются как некий цельный объект, имеющий понятные границы и вступающий в композиционные отношения с лесом, небом и т. д. В сложно организованной иерархически выстроенной композиции многообразие структурируется и из помехи превращается во благо, и значение термина «пестрота» модифицируется новым контекстом.
Лес состоит из деревьев и из групп деревьев разных видов. И они нам, стоящим на опушке, конечно, видны. Но осознаем мы их именно как лес — большой сложный (т.е. сложенный, состоящий из частей) элемент большой простой композиции. Каждое отдельное дерево леса элементом этой композиции отнюдь не является.
Небо несет яркость оттенков синего и облака, каждое из которых по Бродскому «…холм или храм, профиль Толстого…», но это небо в целом.
Отдельные мелкие видимые ландшафтные объекты блокируются нашим сознанием в части большой композиции по тем или иным параметрам — функциональным, ассоциативным, графическим, цветовым.
Ель высотой пять метров рядом с двадцатипятиэтажным офисным зданием — это нарушение «масштабности»? Но она не одна, их, допустим, пятьдесят. Слишком много элементов композиции? Но эти ели похожи друг на друга, при всех индивидуальных различиях они одного цвета, имеют одинаковую текстуру и форму конуса. Больше того, они расположены на прямой линии вдоль дороги. Отдельная ель не входит в непосредственное отношение со зданием. Она — элемент ряда елей, а этот ряд — элемент системы: «дорога, машины, столбы, газоны, деревья». И уже эта сложная конструкция входит в ясное композиционное отношение с высоким зданием без всяких проблем с масштабностью.
Пейзаж может легко члениться сознанием на несколько сложных частей. Для этого наблюдатель должен получать хорошие подсказки: общая горизонтально-линейная структурированность улицы и ее функциональное единство, находящееся в отчетливом отношении с функциональным единством здания; система ритмически воспроизведенных конусов-елей; сине-белая цветовая организация неба, его яркость, контрастирующая с яркостью «земли», усиленная отчетливой границей — линией горизонта. Работая над ландшафтом, важно учесть в нем как наиболее заметные именно те ключевые отношения, которые подскажут необходимые «грани деления», места «стыков» основных элементов.
Деревья — это не только лес. Появилось облако, похожее формой на шатер сосновой кроны (у нас на переднем плане две разлапистые сосны), и вот перед нами, но ненадолго, новый способ «прочтения» нашего сада, новый текст — примечание к основному.